Профессор и декан богословского факультета ПСТГУ протоиерей Павел Хондзинский – о гуманитарном знании, музыке и богословии.
Первое образование отец Павел получил в Ленинградской государственной консерватории им. Н. Римского-Корсакова, а в 2017 году, уже будучи деканом богословского факультета, защитил первую в России кандидатскую диссертацию по специальности «Теология». Основная область научных исследований отца Павла – русское богословие синодальной эпохи, ключевой фигурой которой является святитель Филарет Московский.
В продолжение ранее поднятой темы о том, что дает высшее образование, побеседовали с отцом Павлом о перспективах гуманитарного образования и его собственном пути в богословие.
– Отец Павел, Вы выросли в верующей семье?
– Нет, совершенно нет. Но в своей семье я ни от кого не слышал воинственно-атеистических заявлений или ёрничания в адрес священников. Специально со мной на эту тему никто не говорил, но в нашем доме по умолчанию присутствовало как минимум уважение ко Христу и к Церкви. Когда я поехал поступать в консерваторию в Петербург, мама, прощаясь со мной, впервые в жизни меня перекрестила – это было удивительно. Теперь я думаю, что она всегда верила «про себя», потому что в конце жизни как-то очень естественно пришла в храм. Мы с женой стали церковными людьми уже в конце 1980-х, в чем главную роль сыграл наш первый духовник, замечательный священник отец Василий Владышевский.
– Отец Павел, когда Вы поступали в наш университет, Вы уже хотели заниматься научной работой?
– В 1994 году отец Василий благословил меня готовиться к священству и для этого поступать в ПСТБИ (после 2004 года – университет), что я и сделал. Примерно через год после окончания заочного отделения института меня вдруг вызвал к себе наш ректор, отец Владимир Воробьев, и пригласил преподавать в ПСТБИ – это предложение было для меня неожиданностью. К моему теперешнему стыду, отцу Владимиру даже пришлось какое-то время меня уговаривать, но он замечательно умеет это делать, так что я в итоге согласился.
Сразу стало понятно, что преподавателю нужно заниматься научной работой, чтобы, если можно так сказать, хотя бы на полголовы быть впереди своих студентов. Я пробовал заниматься то одним, то другим, но в конце концов найти свое направление помог мне все тот же отец Владимир. Когда наше издательство решило выпустить сочинения святителя Филарета (Дроздова), отец Владимир почему-то порекомендовал меня редактору книги Егору Агафонову. Именно тогда я впервые всерьез прочитал святителя Филарета, пришел в совершенный восторг и ничтоже сумняшеся написал про него статью. Сейчас я боюсь ее перечитывать, но, кажется, больших ляпов там не было, хотя непременно должны были бы быть. Наверное, с этой статьи у меня и появился интерес к научной работе, и возникла потребность ею заниматься.
– Как думаете, наука может привести человека к Богу?
– Наука позволяет обнаружить в мире следы Творца и дает представление о том, что есть нечто высшее человека. На самом деле, так же «работает» и музыка.
– В нашем практичном мире к гуманитарным наукам и гуманитариям относятся с некоторым пренебрежением. Как Вам кажется, это оправданно?
– Я с печалью смотрю на это, потому что недостаток гуманитарного знания, точнее даже – гуманитарного отношения к жизни, постепенно вымывает из человека что-то важное, что-то собственно человеческое. Общество, в котором гуманитарии становятся ненужными, хорошо не кончит.
Гуманитарные науки, хотя бы потому, что имеют дело с «бесполезным», с практической точки зрения, творчеством, волей-неволей заставляют человека заботиться не только «о нуждах низкой жизни», смотреть не под ноги, а ввысь – и где же еще можно встретить Бога, если не там? Можно, правда, и в сердце, но и оно для этого должно быть хотя бы немного «бескорыстным», а настоящее творчество, настоящее искусство не может таким не быть.
Конечно, жизнь духовная выше жизни душевной, к области которой относится культура, занимая промежуточное положение между биологическим существованием человека и даром богообщения. Однако именно в силу этого, при правильном отношении к культуре, она может помочь нам «приблизиться к вершине».
Во времена моей молодости, когда я занимался классической музыкой, нас учили относиться к музыке как к служению тому, что выше нас. Мне кажется, такое отношение облегчило мне переход от этого служения к богослужению. А мой духовник отец Василий, когда его спросили, с чем ему было жалко расставаться более всего, когда он стал священником, ответил: «Ну, конечно, с Моцартом».
– Отец Павел, а на Ваш взгляд, есть какие-то науки, которые несовместимы с верой? Почему, например, на Вашу кандидатскую работу по теологии была такая отрицательная реакция со стороны представителей биологии?
- Я думаю, что таких наук нет. То, что сегодня естественные науки противопоставляют себя вере, свидетельствует только о том, что им еще предстоит долгий путь познания, идя по которому, они рано или поздно приблизятся к ней. Замечательный русский богослов епископ Михаил (Грибановский) говорил, что путь веры и путь научного знания подобны туннелю, который роют с двух концов, так что однажды они должны встретиться. Реакция биологов, по-моему, вызвана была просто их личной нелюбовью ко Христу. Ведь именно убеждения в конечном счете определяют то, как мы интерпретируем доступное нам знание.
Беседовала Василиса Соловьева